“Онлайн” по телефону
Сегодня «новая власть» заявила о себе довольно странным образом.
Михайлов и Тарасова приехали в СНТ из Москвы и вывесили первый «Указ Самозванца»: написанное кривыми буквами объявление об «онлайн-приеме», который Михайлов намерен проводить с помощью телефона и смс в строго отведённое время – с 11.00 до 13.00 в субботу. В другое время его беспокоить, видимо, нельзя, его «онлайн» в остальные часы закрыт для садоводов.
Пользователям интернета известно, что означает «онлайн». По Википедии термины «онлайн» (англ. online — «на линии») и «офлайн» (англ. offline — «вне линии») употребляются в компьютерных технологиях и телекоммуникациях. Оксфордский словарь определяет «онлайн» как «управляемый компьютером или подключённый к нему» или как «деятельность, служба, которая доступна исключительно через Интернет». Онлайн-общение подразумевает связь через интернет, с помощью видеозвонков.
Но есть категория людей, которым хочется блеснуть модным словцом, не понимая его значения. К таким людям относится и наш самозванный «председатель» Михайлов.
Для того, чтобы вывесить эту писульку, они испортили имущество товарищества, спилив замок остеклённого стенда. Хотя места на стене конторы для размещения этого «Указа» более чем достаточно. Конечно, не своё – не жалко.
Ну что сказать? Вот такие дремучие люди пытаются нами «править». Хотелось бы только узнать, зарплату Михайлов тоже намерен получать «онлайн по телефону»? То, что зимой он приезжать в товарищество вряд ли будет, можно не сомневаться. Удовольствие ехать в холодную «Дружбу» из тёплой квартиры не для него. Не тот он человек, чтобы создавать себе дискомфорт.
По имеющейся у нас информации, приезжавшие сегодня в СНТ Михайлов с Тарасовой делали попытку открыть помещение правления. Но у нас нет данных о том, что они это помещение открыли. Известно, что они открывали помещение бывшего избирательного участка. Но там ничего интересного для них нет, там находятся только столы и стулья. А потом эта парочка ездила совещаться (а может быть – просто чай пить) на дом к Тарасовой, на просеку 3Б. Вот для чего и была произведена индивидуальная расчистка этой просеки 6-го февраля. Для парадного въезда нового «председателя»!
Дааа! Уровень! 🤣.
Теперь надо нелепые “ничтожные указы” стряпать, да побольше).
Надо же создать видимость активной работы, чтоб никто не мог сказать, что зазря деньги стариков тратил с общего счета!
Как же богат русский язык: “ничтожные указы”, ничтожные документы, какое созвучие с теми, кто их сочиняет. Действительно, кто их ещё может сочинять? Только такие же ничтожные и фальшивые писари.
Какое необычное имя у on-line приёмщика – Констан! А вот что означает приставка «тин»?
Странно все это. Двойные стандарты. Пандемия не помешала человеку посещать нотариальные конторы, налоговые службы, собирать членов правления, отзывать иски. А вести приём дачников и решать проблемы СНТ на месте пандемия мешает? Может неправильно поняли и выбрали не нового председателя, а диспетчера на телефоне? Может быть этот театр абсурда уйдёт на антракт? В таком почтенном возрасте играть роль шута не обидно?
В его представлении он шутом не выглядит. Его самомнение слишком огромно, чтобы объективно оценивать этот абсурд.
Для полноты шутовской картины Михайлов будет направлять садоводов, желающих личного общения, к Тарасовой
День приёма
В начале недели позвонила «эффективная» и сообщила Кинстинтину, что теперь он должен вести регулярный приём населения. «Как вести приём? Мне же нечего им сказать. А если будут обзываться и плевать в лицо?» – «Не боись, пандемия ж на дворе – будешь принимать онлайн». – «Это как?» – «Ну, типа бесконтактно, по телефону». – «А, бестелесно, по-платонически?», – ввернул он, как казалось ему удачно, словечко из лекции, заманившей его, ещё подростка, в «красный уголок» домоуправления упоительной темой «О любви», оказавшейся на самом деле любовью партии к народу. Баба не знала, что ответить и промолчала. Чтобы известить всех о дате приёма, поехали в опустевшее СНТ, где «царица» фомкой в ухватистой руке бесцеремонно свернула замок со стенда и наклеила туда бумажку с написанной от руки информацией. Пользуясь случаем, Кинстинтин стал робко излагать ей свои вымученные бессонницей мысли о том, как надо править по-новому, для начала повесив на стену правления два ящика с прорезью и на замке – один крепкий металлический «Для сбора денег (взносы и иные цели)», а второй – фанерный «Для жалоб и предложений», в котором нарочно не было дна. «Очень хорошо, но один ящик повесишь на моём заборе», – тут же заметила «хозяйка», и Кинстинтин почему – то сразу понял – какой. «Затем надо пошить единую обязательную для всех садоводов форму». – «А вот этим я займусь сама», – перебила она, и её щучий глаз хищно сверкнул. И наконец, предложил установить на участках громкоговорители и обустроить радиорубку, из которой он будет вести воскресную передачу по материалам газеты «6 соток», а в перерывах зачитывать сводку погоды и фамилии должников. «Всех?» – переспросила она. – «Не, выборочно» – сообразил он. «Что ж, для начала неплохо», – с материнской теплотой похвалила она его, и Кинстинтин горделиво почувствовал себя состоявшимся руководителем.
Но вот наступил день онлайн приёма. Проснувшись раньше обычного, он надел поверх синей майки с бретельками, прозванной в народе «алкоголичкой», полинявший со временем, но модный в начале 90-х малиновый пиджак, на лицо привычно нацепил застиранную маску и, зачем-то опрыскав себя из пульверизатора с оранжевой грушей одеколоном «Саша», присел за письменный стол. Этот флакон с неприглядной желтоватой жидкостью с запахом казармы лет 30 тому назад ему подарили на юбилей сослуживцы. Он тогда спросил, почему Саша, ведь у него другое имя. Ему ответили: «Знаем, но в магазине кроме него был ещё только «В память о тебе». Мы решили, что лучше уж этот…» Отогнав приятные воспоминания, Кинстинтин придвинул к себе поближе старый дисковый телефон, номер которого был указан в объявлении, рядом положил блокнот с красно-синим карандашом, и с обречённостью человека, измученного никчемной жизнью, стал ждать звонков. Их долго не было, но, наконец, позвонил мужчина и решительно сообщил, что он уже в подъезде и прямо сейчас может прийти к нему. Кинстантин от страха вспотел, решив, что сейчас его точно будут бить, но оказалось, что это был установщик кабельного ТВ, которому сообщил, прежде, чем повесить трубку, что у него уже есть телевизор (как-то ночью, едва не надорвавшись, он приволок с помойки вполне себе работающий огромный ламповый ящик). Позже раздался ещё один звонок, и девушка, безошибочно назвав его фамилию, имя и адрес, вкрадчиво спросила, не хочет ли он разбогатеть. Он забеспокоился, что это дачные злопыхатели решили его подставить и сказал категоричное «нет». «Очень жаль, надо было просто взять кредит в нашем банке», – злобно огрызнулась девушка и повесила трубку.
Больше звонков не было. «Ни у кого ко мне нет вопросов», – обиженно отчитался он вечером ненавистной бабе. «Ладно, царь-репа, свободен», – коротко бросила она, – заслужил свою плошку риса». «Всё же как замечательно вести приём садоводов в онлайне!» – подумал Кинстинтин и усталый, но довольный пошёл спать…